10 декабря 2021 года
Куйбышев, клуб им. Дзержинского, 24 мая 1967 года. Фото Григория Гутмана
Полный звук:
Сегодня мы вспомним песню Владимира Высоцкого с парадоксальной, в некотором смысле, судьбой.
Известно всего 16 фонограмм этой песни, хотя написана она была осенью 1966 года. При этом публично Владимир Семёнович пел ее всего дважды – остальные пленки записаны в дружеских компаниях. Поэтому не стоит удивляться, если иной раз складывается впечатление, что во время записи и автор, и гости уже, скажем так, выпили. А одну фонограмму мы вообще не можем дать вам послушать, потому что Высоцкий употребляет «неэфирные» слова. Хотя, откровенно говоря, там они очень к месту.
Ленинград, 1966 год. Фото Михаила Смирина
Это самая первая из известных фонограмм песни «Мы в очереди первые стояли», или по первой строке «А люди всё роптали и роптали…»:
Только на этой пленке, как вы сами слышали, Высоцкий поет «кричали и роптали», что влияет и на смысл песни. Одно дело роптать, а кричать – уже совсем иное.
Но есть у Владимира Семёновича и другой оттенок.
Однако прежде, чем мы вспомним следующую запись, заметим, что прослушанные только что куплеты были записаны, по разным оценкам, в октябре или ноябре 1966 года в гостях у Юрия Манина. Юрий Иванович был известнейшим математиком, лауреатом Ленинской премии и поклонником Высоцкого.
Аркадий Стругацкий
Между прочим, в гостях у Манина Высоцкий познакомился с Аркадием Стругацким, в честь которого они с Людмилой Абрамовой ранее даже назвали первого сына Аркадием.
Аркадий и Никита Высоцкие
Ну а теперь еще один вариант ключевой строки песни.
Фрагмент записи, сделанной в Московском Управлении водопроводно-канализационного хозяйства, 15 февраля 1970 года:
Второе и последние публичное исполнение этой песни.
Москва, завод «Калибр», 13 января 1970 года. Фото Валерия Смирнова
Здесь люди, стоящие у закрытых дверей ресторана, «молчали и молчали».
То есть не «роптали» и не «кричали». Как все-таки можно изменить оттенок и настроение, поменяв всего одно слово. Впрочем, во втором куплете в этом варианте люди все-таки «закричат».
Как и на пленке, записанной 24 мая 1967 года в Куйбышеве, в гостях у Артура Щербака:
Слева направо: cтоят — М.Щербаков, Анатолий Герасимов, Борис Чернышов, Артур Щербак, Всеволод Ханчин и Исай Фишгойт; сидят — В. Афанасьев, Владимир Высоцкий и Н.Павлов.
Куйбышев, Дворец спорта, 29 ноября 1967 года. Фото Геннадия Внукова
Существует две версии, каким образом появилась эта песня.
Обе версии рассказаны Людмилами. Вторая супруга Высоцкого Людмила Абрамова вспоминала, что летом 1966 года во время гастролей Театра на Таганке в Грузии московских артистов покорило гостеприимство в Тбилиси и, на контрасте с ним, неприятно поразил прием в Сухуми.
Тбилиси, в редакции газеты «Заря Востока», июль 1966 года. Фото Михаила Квирикашвили
Высоцкий с друзьями стояли у закрытой двери ресторана и видели внутри накрытые столы, а им объясняли, что войти внутрь нельзя, потому что ожидается прибытие какой-то важной делегации.
А Людмила Гурченко в своей книге «Больше такого нет» вспоминала вот такой случай:
«В то лето 1966 года Володя Высоцкий, Сева Абдулов и я с дочкой Машей оказались однажды в очереди ресторана «Узбекистан». Стояли мы бесконечно. Перед нами всё проходили и проходили какие-то люди в чёрных костюмах. Это было время, когда после «Карнавальной ночи» меня уже на улицах не узнавали, а Володю ещё не знали в лицо. Фильмы, фотографии его были впереди. Он вёл себя спокойно. Я же нервничала, дёргалась: «Ужас, а? Хамство! Правда, Володя? Мы стоим, а они уже, смотри! Вот интересно, кто они?» Через несколько дней Володя мне спел: «А люди всё роптали и роптали».
Людмила Гурченко с дочерью Машей
Вполне возможно, что были просто две похожие истории за короткое время и в сумме они переполнили чашу творческого терпения Владимира Семёновича и родились эти строки.
Москва, ресторан «Узбекистан» на Неглинной улице, 1965 год. Фото М.Трахмана
Фрагмент записи, сделанной у Олега Халимонова:
Последняя известная фонограмма этой песни, которую датируют декабрем 1972 года.
И насколько любопытными были варианты начала песни, настолько же интересными были и финалы. Эта песня – классический вариант «игровой» песни Высоцкого. При исполнении автор успевал вставлять в припев ропот в разных вариантах. Здесь герой возмущается: «Сколько уже лет – одно и то же, всю дорогу!».
Но это еще не самый зажигательный вариант.
Был, например и такой, как во время записи, сделанной в 11-й медсанчасти в Москве 10 мая 1970 года:
50 лет советской власти – это, как вы понимаете, имеется в виду юбилей революции, с размахом отмечавшийся в 1967 году.
А конкретно во время этого исполнения Высоцкий вспомнил еще и 100 лет со дня рождения Ленина, которые грандиозно отметили буквально за пару недель до этой записи.
С таким финалом песни в то время можно было действительно выступать только в кругу друзей и знакомых.
Которые были у Высоцкого и в этом медучреждении.
Но есть еще одна любопытная пленка.
В самом исполнении – никаких откровений или загадок, но непосредственно запись до сих пор вызывает споры. Внимательно послушайте начало:
Обратили внимание на разницу в качестве звучания?
Как будто фонограмма склеена. И в то же время очевидно, что это одна и та же запись. Сделал ее в 1972 году Константин Мустафиди. Так вот одни исследователи творчества Высоцкого считают, что это автомонтаж, а другие полагают, что начальные строки – остатки исходника, впоследствии затертого при перезаписи. Так или иначе, вышел любопытный казус для знатоков.
Константин Мустафиди, 1980 год. Фото Дмитрия Чижкова
После 1972 года Владимир Высоцкий песню про людей, которые «роптали и роптали», больше не исполнял.
Трудно сказать однозначно, по каким причинам. Но сохранился его своеобразный комментарий. Единственный раз, кстати, когда Высоцкий сам не просто спел, но и что-то сказал об этой песне. Домашняя запись сделана у Михаила Львовского в мае-июне 1975 года.
Михаил Львовский
После исполнения песни «Тот, который не стрелял» у Высоцкого случился такой диалог.
Качество звука не очень хорошее, но прислушайтесь:
То есть, Высоцкий говорит, что песня ему не нравится и называет ее «однодневкой».
И вообще, он её уже элементарно не помнит.
Тем не менее, в 1978-79 годах он предложил этот текст для самиздатовского литературного альманаха «Метрополь».
В машинописи из архива поэта для этого издания песня озаглавлена «Очередь».
В экземпляре «Метрополя», принадлежавшем Евгению Попову и находившемуся долгое время в правлении Союза писателей СССР, текст песни выделен и помечен руководителем московской организации Союза писателей СССР Феликсом Кузнецовым «галочкой» как вызывающий.
Евгений Попов
Ну а мы теперь послушаем с вами всю песню целиком.
Эта пленка была записана 2 марта 1970 года в гостях у Ии Саввиной, отмечавшей свой день рождения с друзьями, в числе которых был и Владимир Высоцкий.
Ия Саввина
Качество записи не самое лучшее даже из тех фонограмм, что сохранились.
Зато атмосфера и артистизм подачи – исключительные.
«А люди всё роптали и роптали…»:
Фраза, что «мы первыми стояли, а те, кто после нас, уже едят» стала крылатой.
Потому что прекрасно отражала реалии той эпохи. Когда в бесклассовом советском обществе, где все вроде бы были равны, находились те, кто равнее других.
Москва глазами Жака Дюпакье, 1964 год
Без очереди обслуживали не только героев войны, труда или инвалидов.
Но и делегатов, депутатов и иностранцев. К которым что тогда, что теперь, относились, с одной стороны, с большим подозрением, а с другой стороны – всегда стремились пустить им пыль в глаза и создать самые лучше условия, каких не имели сами советские граждане.
Лыткарино, ДК «Мир», 30 сентября 1970 года. Фото Ивана Чернова
А с позиций сегодняшнего дня вся ситуация вдруг заиграла неожиданными красками.
Когда отсутствие QR-кодов может стать непреодолимым препятствием на пути в заведение общепита.
Я благодарю за помощь в подготовке этой программы Юрия Гурова, Андрея Скобелева, Владимира Чейгина и наших друзей из Творческого объединения «Ракурс» Игоря Рахманова, Александра Ковановского, Александра Петракова, Олега Васина, Сергея Алексеева, Валерия и Владимира Басиных.
При подготовке программы использованы:
– фонограммы из архивов Александра Петракова, Валерия и Владимира Басиных;
– фотографии из архивов Сергея Алексеева, Олега Васина, Игоря Данилова, Александра Петракова и Творческого объединения «Ракурс»;
– Людмила Гурченко. Больше такого нет // «Я, конечно, вернусь…» М., 1988, с. 98-99.
Первоначальный вариант
Я слышал, на Савёловском вокзале
У ресторана люди говорят:
– Позвать сюда кто главный в этом зале!
Мы в очереди первые стояли,
А те, кто сзади нас, уже едят.
Но просто объяснил администратор:
– Есть рестораны в городе другие.
Сегодня кормим только делегатов,
А вы, прошу прощенья, кто такие?
Голодные и жаждущие знали,
Что в ресторанах кормят и поя́т,
Кричали, умоляли и роптали:
— Мы в очереди первые стояли
А те, кто сзади нас, уже едят.
И им завзалом, чтобы не ругаться,
Сказал: – Прошу без шума, дорогие.
Те, кто едят, ведь это иностранцы,
А вы, прошу прощенья, кто такие?
Москва, на квартире Ларисы Лужиной, осень 1968 года. Фото Валерия Кузина
Бонус
«А люди всё кричали и роптали…»: (Москва, у Юрия Манина, 10 ноября 1966 года)
«А люди всё роптали и роптали…»: (Куйбышев, у Артура Щербака, 25 мая 1967 года)
«А люди всё молчали и молчали…»: (Москва, УВКХ, 15 февраля 1970 года)
«А люди всё роптали и роптали…»: (Москва, 11-я медсанчасть, 10 мая 1970 года)
Ереван, апрель 1970 года
| 
