03 декабря 2021 года

Полный звук: СЛУШАТЬ

Фрагмент выступления в Торонто, в клубе «Амбассадор», 12 апреля 1979 года: слушать
В прошлой программе мы вспоминали песню «Москва – Одесса» и говорили о том, что в 1979 году Владимир Высоцкий написал ее своеобразное продолжение – это снова история с застрявшим в аэропорту пассажиром, но уже десять лет спустя. Высоцкий успел несколько раз спеть эти песни в связке, а на концерте в Ижевске продолжение использовал как эпиграф к «Москва – Одесса».

Ярославль, Дворец спорта моторного завода, 28 февраля 1979 года
Фото Сергея Метелицы

Песня – целиком или отрывочно, в набросках – сохранилась всего на 11 фонограммах.
Но история у нее – богатая. Сам Высоцкий на концертах представлял ее по-разному и есть несколько вариантов авторского названия («Десять лет. Юбилейная песня», «Десять лет», «Через десять лет всё так же», «В аэропорту через десять лет. Юбилейная песня. К десятилетнему юбилею. Песня про аэрофлот», «Шуточная песня «Песня командировочного», «Через десять лет в Аэрофлоте»). А все 11 исполнений, так или иначе, друг от друга отличаются.

Обычно в конце наших программ мы даем песню целиком, выбирая наиболее полный, интересный вариант в хорошем качестве.
Но на этот раз лучшее по качеству чуть ли не в два раза короче самого полного варианта. Короткий вариант характерен для последних исполнений, начиная с декабря 1979-го.

Протвино, Дом учёных, 29 декабря 1979 года. Фото Сергея Токарева

И чтобы совсем нарушить традицию, с него мы и начнем.
Запись сделана Михаилом Шемякиным.

«Ещё бы не бояться мне полётов…»: слушать

Рассказ про соседа Пашу, который приземлился, расправив телогрейку вместо парашюта – это пересказ популярных в то время баек о чудесных спасениях пассажиров в авиакатастрофах.
Примерно о том же писал и Довлатов в «Соло на ундервуде». Впрочем, внимательные исследователи нашли как минимум одну публикацию в «Известиях» в 1960-е годы, где такая история подавалась как подлинная: человек выпал из вертолета и, управляя полами ватника, смог приземлиться.

Строчки «мы с ним вдвоём и не под кумачом» – это перекличка с «Песней о Сталине» Юза Алешковского, которую пел когда-то и Высоцкий: «Вчера мы хоронили двух марксистов / Мы их не накрывали кумачом».

Юз Алешковский

Были в песне слова, которые однозначно воспринимались публикой как вызывающее вольнодумство: «Мы пьем седьмую за день / За то, что все мы сядем, / И может быть – туда, куда летим».
Когда в самом начале программы мы слушали фрагмент пленки, записанной в Торонто, то отчетливо был слышен смех аудитории, которая намёк поняла. Но при этом фраза эта отсылает к известному крылатому выражению из «Бриллиантовой руки»: «Сядем усе», – говорит герой Анатолия Папанова.

Ну и конечно,
Невероятно, – в Ейске –
Уже по-европейски:
Свобода слова, – если это мат.

Тут, я думаю, даже пояснять ничего не надо, настолько откровенен автор.
Лирическому герою про свободу слова с Ейске сообщает автомат. Кстати, таким образом мы узнаем, что именно в Ейске пассажир у Высоцкого и застрял. К слову, теперь в Ейске есть и улица Высоцкого!

Памятник Владимиру Высоцкому в Ейске работы скульптора Александра Аполлонова

А в то время действительно в аэропортах стояли справочные электромеханические автоматы, сообщавшие о расписании полетов.

А с позиции нашей нынешней реальности новыми красками заиграла фраза «Мы в ресторан, там не дают на вынос».
У нас в 2021 году как раз навынос зачастую только и дают.

Но нам необходимо уточнить, что песня «Ещё бы не бояться мне полётов…» родилась у Высоцкого не просто так.
Из выступления Владимира Высоцкого в Доме культуры Курчатовского института 27 декабря 1979 года: слушать

Протвино, Дом учёных, 29 декабря 1979 года
Фото Анатолия Степанца

У Высоцкого действительно был договор с «Аэрофлотом» – точнее, с Центральным рекламно-информационным агентством Министерства гражданской авиации СССР «Авиареклама», заключенный 6 июня 1978 года.

Москва, агентство «Аэрофлота», 29 июля 1977 года

По договору Высоцкий Владимир Семёнович брал обязательство «пропагандировать Аэрофлот в Советском Союзе и за рубежом в своих стихах, песнях, выступлениях», «в органах массовой информации».

Со своей стороны, рекламное агентство предоставляло Высоцкому и Марине Влади 50-процентные скидки на полеты по Советскому Союзу и за рубежом.

Марина Влади и Владимир Высоцкий. США, август 1976 года

Очевидно, что в этом и был смысл договора.
Руководители «Аэрофлота» просто хотели таким образом помочь Высоцкому, который очень много летал. А про какие-то реальные рекламные акции «Аэрофлота» с участием Высоцкого доподлинно неизвестно.

Владимир Высоцкий и Юрий Любимов во время встречи труппы Театра на Таганке в аэропорту Софии.
Первый день гастролей в Болгарии, 5 сентября 1975 года. Кадр документальной киносъемки из архива Марлены Зимны

Да и песню, о которой мы сегодня рассказываем, назвать рекламной трудно.
Вспомним хотя бы самую первую строку: «Ещё бы не бояться мне полётов». 1979 год отмечен серией трагических аварий. В марте разбился близ Внуково «Ту-104», в августе над Тамбовской областью разрушился в небе «Ту-124», после чего этот тип самолетов вывели из эксплуатации. А 11 августа над Днепродзержинском столкнулись сразу два самолета «Ту-134». В тот день погибла футбольная команда «Пахтакор» – и это одна из самых известных аварий в истории СССР.

Футбольная команда «Пахтакор», 1979 год

Слова «У них и то в Чикаго / Три дня назад авария была» – тоже не для красного словца.
Имеется в виду трагедия в чикагском аэропорту 25 мая 1979 года, когда погибли 273 пассажира лайнера «Дуглас». В набросках у Высоцкого даже сохранился вариант:
«Даже Дуглас – огромный, как слон, –
Под Чикаго мотор потерял».

Катастрофа DC-10 в чикагском аэропорту 25 мая 1979 года

Ну а вторая строка песни – откровенное хулиганство Высоцкого.
Никакого реального человека среди знакомых Владимира Семёновича или известных людей того времени, кого звали бы Е.Б. Изотов не было. Зато сокращение до инициалов даёт неприличное слово. Прием для Высоцкого абсолютно нехарактерный.

«Он гнул винты у ИЛа-18 и требовал немедля парашют»
Одесский аэропорт, 1960-е годы. Фото Ивана Шагина

В Курчатовском институте Высоцкий спел, как и у Михаила Шемякина в Париже, короткий вариант.
А более полное исполнение прозвучало раньше – в гостях у Вадима Туманова в ноябре 1979 года. Причем оценку этой песне Туманов дал настолько высокую, что по свидетельству очевидцев, у Владимира Семёновича даже слеза навернулась. Слушаем куплеты, большинство из которых не прозвучало у Шемякина: слушать

Владимир Высоцкий и Вадим Туманов.
Сибирь, посёлок Хомолхо, 16 июня 1976 года. Фото Сергея Зимина

Сами можете судить о том, насколько такая песня могла бы стать рекламой «Аэрофлота».
Если в песне «Москва – Одесса» фраза звучала как «опять задержка рейса», то здесь уже она звучит иначе: «Всегда задержка рейса». А также «удобства – во дворе, хотя – декабрь».

Международный аэропорт Париж — Шарль-де-Голль, 1978 год.
Фото Марины Влади из архива издательства «Либрика»

А в буфете чудовищное сочетание пунша и кожи индюка.
С кожей индюка и так всё ясно, а пунш в то время брали, только если вообще нечего было пить. Впрочем, знаменитый девиз «Летайте самолетами «Аэрофлота» сам по себе был предметом бесконечных шуток. Чем еще летать-то было в советской стране, где других перевозчиков не существовало? Но рекламные слоганы были частью некоей общей пропаганды советского строя и образа жизни в самой лучшей стране мира. Вместо них у Высоцкого вечные слова про нашу жизнь в любую эпоху: «Вся страна никуда не летит». И «Потому-то и лучших времен / В нашем городе не настаёт».

Марина Влади вылетает в Москву, 1971 год

А из исторических реалий того момента обратим внимание на фразу «Зря я дергаюсь: Ейск – не Бейрут».
В период с 1968 по 1979 год – как раз между написанием двух песен про приключения в аэропорту – с участием ближневосточных террористов было совершено около сорока терактов, связанных с самолетами, аэропортами и представительствами авиакомпаний. Бейрут и вообще Ливан был одной из самых «горячих точек» в то время. Недаром в первоначальном варианте этой песни, который сохранился в рукописном черновике и кардинально отличался от спетого Высоцким в итоге, есть целых три четверостишия про встречу героя песни с террористом.

Я побыл там заложником однажды:
Какой— тип, одетый как не каждый,
Куривший, невзирая на табло,
Вдруг бомбу – раз из паха!
«А ну, кто против шаха!
Ложись!..» Вот повезло так повезло!

Ох, участь наша многотрудная!
Тот террорист, узнав, откуда я,
Со мной как с торбой писаной носился –
Кормил меня кокосом,
Орал: «Смерть кровососам!» –
Съел всю икру мою и отравился.

«На кой чёрт, – говорю, – на кой шут
Мне ты сам, твой ислам, твой вигвам?!»
Он в ответ: «Поменяем маршрут,
Полетим, – говорит, – лучше к вам».

Однако этот вариант так и остался черновиком.
Но и то, что в итоге прозвучало, оказалось невероятно интересно. При этом, как уже было сказано, все известные нам фонограммы отличаются друг от друга.

«И Новый Год в Москву летит на ТУ»

Где-то отдельными словами и формулировками, где-то целыми куплетами.
Но во время домашних посиделок в Учкудуке в гостях у Анатолия Кацая – одного из организаторов гастролей Владимира Семёновича в Узбекистане – Высоцкий спел куплеты, которые больше не прозвучали нигде. Ими мы и завершим рассказ об этой удивительной песне: слушать

Учкудук, аэропорт, 21 июля 1979 года. Фото Юрия Тырина

Фразу про «китайский плащ» мы сейчас вообще примем как должное.
Потому что китайское кругом, кажется, уже просто всё. А тогда в ней была глубокая ирония. Плащи «Дружба» импортировались в СССР из Китая в 50-х – начале 60-х годов. А потом дружба с Китаем закончилась, и найти еще живой китайский плащ на момент написания песни было почти так же невероятно, как приземлиться на нём вместо парашюта.

«Вера! Желаю Вам поменьше скандальных пассажиров и вообще их поменьше.
А ещё Добра Вам желаю. Высоцкий»
Автограф стюардессе Вере Христюк, 1979 год

Я благодарю за помощь в подготовке этой программы Юрия Гурова, Андрея Скобелева, Владимира Чейгина и наших друзей из Творческого объединения «Ракурс» Игоря Рахманова, Александра Ковановского, Александра Петракова, Олега Васина, Сергея Алексеева, Валерия и Владимира Басиных.

Москва, 1980 год

При подготовке программы использованы:
– фонограммы из архивов Александра Петракова, Валерия и Владимира Басиных;
– фотографии из архивов Сергея Алексеева, Олега Васина, Игоря Данилова, Вадима Панюты и издательства «Либрика», Александра Петракова и Творческого объединения «Ракурс»;
– А.В. Скобелев. «Много неясного в странной стране…» III. Материалы к комментированию избранных произведений В.С. Высоцкого. Воронеж, 2012;
– В.М. Ковтун «Высоцкий: время, наследие, судьба». 12.07.09.

Из черновиков

***

Я сразу побежал сдавать билеты,
А мне: «Лети! Ни пуха ни пера!
На поезде? Ты шутишь? Скоро лето
И Родине нужны бульдозера́.

Я, как смог, успокоил живот,
Вспомнил я: если люди не врут
То в компании Аэрофлот
Парашют на обед выдают.

Умею обольстить и обаять я,
Но не достичь – достать моё занятье,
Прорывы в декабре или завал,
Я – как последний козырь!
Глядь – лазер на бульдозер…
Ах, сколько же я реализовал!

Хотя я склонен к панике и рвотам,
И шеф ещё пугает, обормот,
Но мне вообще везёт с Аэрофлотом,
Он часто не везёт, а повезёт.

Разведут стюардессы ля-ля,
Только я им не верю ничуть:
Почему безопасности для
Должен я сам себя пристегнуть?!

***

Друг задумал меня вразумлять;
Сам с Мин Вод не просох, баламут,
«Если в срок по чуть-чуть добавлять,
Так на кой он нам шут, парашют?!»

Он ржал: «Меня считают идиотом,
Но я всегда лечу Аэрофлотом.
Зимой метели, непогода сплошь,
А ну-кася разбейся,
Когда задержка рейса,
Хоть день, а всё же лишний проживёшь».

Я возражаю другу-демагогу:
«А если с верхом срочные дела?»
А он в ответ: «Присяду на дорогу,
Да так и не встаю из-за стола».

Нет, я врать не могу, как назло,
Я такой, я живу без причуд!
Но теперь, как запалят табло,
Попрошу запасной парашют.

Я в страхе ожидаю объявления,
Толпа гудёт, дошла до исступленья,
Все на пределе – от детей до мам!
Глядит оторопело.
Чу! Кто-то просипело:
«Рижане! Шли б вы, братцы, по домам».

***

Всё закрыто – туман, пелена…
Охмелел, осмелел мой бандит:
«Слышь, старик, говорит, вся страна
Третий день никуда не летит!»

Международный аэропорт Шереметьево, 1978 год. Фото Марины Влади (из архива издательства «Либрика»)

***

Заворожённо слушал я ханыгу,
Герой, болтает скромно, делово –
Ребята, он весь год летит на Ригу,
Берём пример, товарищи, с него.

Впереди мне знакомый маршрут.
Да и что я всё ною вообще.
Не дадут запасной парашют
Приземлюсь на китайском плаще.

И сразу отпустило, полегчало,
Вот радио опять заверещало,
А вслед раздались вопли: «Караул!»
Затеяли интригу,
Летящие на Ригу,
Их самолёт угнали в Барнаул.

Мой друг, он дока, старый оборонщик,
И весь гражданский флот его семья,
Он высказал догадку, что угонщик
Простой командировочный, как я.

Барнаул, это ведь не Бейрут!
Зря рижане поверили – врут:
Террористы туда не попрут,
Их там живо самих заберут.

Одесский аэропорт, 1975 год

***

Я пошёл – позвонил, поикал,
Трубку поднял Изотов как раз.
Я ему: «Отменяйте аврал,
Две недели в запасе у нас».

Обмана нет – всё выгодно, надёжно,
И можно отдохнуть, и выпить можно,
В Якутске – сорок, а в Баку – жара.
Да здравствуют якуты
И к чёрту парашюты!
Рижанин, друг, ни пуха ни пера!

Посадку объявили что ли? Я бы
Чуть полежал меня не подымай.
Но слышу. «Пассажиры, за ноябрь
Ваш вылет переносится на май!

От безделья уставший народ,
Успокойся и землю не рой,
Вас, задержанных, Аэрофлот
Всех накормит зернистой икрой.

Я помню, нас копили в накопитель,
Я помню, как на мне порвали китель,
Нечаянно, конечно, не ропщу.
Нас слишком для отсека
Как в сундуке Гобсека!
Не уцелеть китайскому плащу.

Несло меня, как Тура Хейердала,
Всё пропито, но дело не в деньгах,
А дело в том, что нас сопровождала
Красавица в блестящих сапогах.

Пассажиры по трапу идут.
Друг! Прощай! Замелькали огни,
Да на кой тебе шут парашют,
Пристегни привязные ремни».

Марина Влади в день открытия IV Московского международного кинофестиваля.
Москва, 5 июля 1965 года. Фото Галины Кмит

Бонус

Через 10 лет (Я с некоторых пор боюсь полётов…): слушать (Учкудук, подсобное хозяйство, 21 июля 1979 года)

Учкудук, аэропорт, 21 июля 1979 года. Фото Юрия Тырина

Песня командировочного, или Через 10 лет в «Аэрофлоте»: слушать (Тбилиси, КавГипротранс, сентябрь-октябрь 1979 года)
Москва ̶ Одесса / Через 10 лет: слушать (Москва, ВНИИАЭМ, февраль 1980 года — последнее исполнение)

Долгопрудный, МФТИ, 29 февраля 1989 года. Фото Игоря Янковского